СВОБОДНАЯ ВОЛЯ

Одним из атрибутов нашей индивидуальности является чувство «ответственности» за свои действия и, как следствие, убежденность в том, что при желании мы могли бы поступить иначе. Это может по­казаться абстрактным философствованием, но на самом деле играет важную роль в системе уголовного судопроизводства.

Верхняя извилина, ответвляющаяся от левой нижней теменной дольки, которую я раньше называл надкраевой извилиной, в силь­ной степени участвует в этой способности создавать динамический

внутренний образ предвосхищаемых событий. Эта структура сильно развита в мозге человека, ее повреждение приводит к своеобразно­му расстройству под названием апраксия, определяемому как неспо­собность выполнять действия, требующие навыка.

Все это лишь часть истории. Мы обычно думаем о свободе воли как о двигателе, связанном с нашим ощущением того, что мы созна­тельные личности, у которых есть множество выборов.

Другим следствием повреждения этой извилины является син­дром «чужой руки», при котором рука пациента выполняет дей­ствия, которых пациент не желает. Я осматривал женщину с таким расстройством в Оксфорде (вместе с Питером Халлиганом). Левая рука пациентки вытягивалась и хватала предметы без ее намерения,

и ей приходилось пользоваться правой рукой, чтобы разжать паль­цы левой и заставить ее отпустить предмет. (Некоторые аспиранты- мужчины в моей лаборатории называли это расстройство «синдро­мом третьего свидания».) Синдром «чужой руки» подчеркивает важную роль передней части поясной извилины в проявлении сво­бодной воли, трансформируя философскую проблему в неврологи­ческую.

Философы утвердили способ рассмотрения проблем сознания как абстрактных вопросов, таких как переживание первичных ощу­щений (квалиа) и их взаимоотношения с «я». Психоанализ, хотя и смог выразить проблему в терминах сознательных и бессознательных мозговых процессов, не сформулировал проверяемых на практике теорий и не дал никаких инструментов для их проверки. Моей за­дачей в этой главе было продемонстрировать, что нейробиология и неврология дают нам новую уникальную возможность разобраться в структуре и функциях «я», не только извне, наблюдая поведение, но также изучая внутреннюю работу мозга¹⁷. Наблюдая пациентов, подобных тем, что мы встретили в этой главе, с дефицитом и нару­шениями целостности «я», мы можем заглянуть глубоко в понятие

1 я

«человек» .

Если мы в этом преуспеем, то впервые в эволюции представитель вида сможет оглянуться на себя и не только понять, откуда в нем взя­лось все то, что в нем есть, но также выяснить, что или кто является агентом сознания и понимания. Мы не знаем, куда приведет нас это путешествие, но уверен, что это будет величайшее приключение, в которое когда-либо пускалось человечество.