эпилог

...Ивоздушным теням дарует и обитель, и названье...

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

Одной ИЗ ГЛАВНЫХ ТЕМ ЭТОЙ КНИГИ — ШЛА ЛИ РЕЧЬ ОБ ОБРАЗЕ тела, зеркальных нейронах, эволюции языка или аутизме - был во­прос о том, как ваше внутреннее «я» взаимодействует с миром (в том числе и с социальным миром) и в то же время сохраняет свою индивидуальность.

Моей целью было создать новую точку отсчета для того, чтобы объяснить «я» и болезни этого «я». Надеюсь, что мысли и наблю­дения, которые я представил, будут вдохновлять на новые экспери­менты и подготовят почву для более связной теории в будущем.

Пользуясь аналогией из другой дисциплины, мы находимся сей­час на той же ступени, на которой находилась химия в XIX веке: от­крытие базовых элементов, классификация их по группам, изучение способов их взаимодействия.

Я начал с того, что очертил эволюционную и анатомическую пер­спективы, чтобы объяснить многие странные нейропсихиатрические синдромы. Я предположил, что эти расстройства можно рассматри­вать как повреждения сознания и самосознания, которые являются исключительно человеческими свойствами. (Сложно вообразить, что обезьяна будет страдать от синдрома Котара или религиозного бреда.) Некоторые расстройства связаны с попытками мозга заста­вить слаженно работать разные блоки мозга (как при синдроме Кап- гра или апотемнофилии) или с несоответствиями между внутренни­ми эмоциональными состояниями и когнитивной оценкой внешних обстоятельств (как при панических атаках). Другие расстройства возникают из-за нарушения нормального гармоничного взаимодей­ствия между самосознанием и сознанием других, которое связано от­части с зеркальными нейронами и с тем, как они регулируются лоб­ными долями.

Я начал эту книгу с риторического вопроса Дизраэли, является человек обезьяной или ангелом. Я рассказал о полемике двух викто­рианских ученых Гекели и Оуэна, которые спорили об этом тридцать

лет. Первый подчеркивал преемственность между мозгом человеко­образной обезьяны и человека, а второй — уникальность челове­ка. Наши знания о мозге постоянно расширяются, и нам не нужно больше принимать сторону одного из них.

Мораль и ее обязательная предшественница — «свободная воля», как предвидение последствий и выбор между ними, — требу­ет иной структуры лобных долей, чтобы вместить ценности, на осно­ве которых делается выбор, — необходима передняя часть поясной извилины. Эта особенность есть только у людей, хотя простейшие формы сопереживания наблюдаются, конечно, и у высших приматов.

Сложный язык, жонглирование символами, абстрактное мыш­ление, метафора и самосознание — все это уникально для человека. Я предложил читателям некоторые размышления об их эволюци­онном происхождении и предположил также, что эти функции осу­ществляются частично посредством специальных структур, таких, как угловая извилина и зона Вернике. Производство и применение составных орудий труда, предназначенных для использования в бу-

.ш эпилог дущем, требуют, возможно, наличия еще одного уникального челове­ческого образования — надкраевой извилины, которая развилась из аналогичной структуры (нижней теменной дольки) приматов.

Мы увидели, что «я» сплетено из многих нитей, каждую из кото­рых можно распутать и изучить, если ставить эксперименты. Теперь все готово, чтобы понять, как эти нити сплетаются в нашем обы­денном (здоровом) сознании. Более того, лечение по крайней мере некоторых форм психических заболеваний, таких как расстройство личности, могут обогатить наше понимание этих нитей и помочь в разработке новых терапевтических методов в дополнение к традици­онным.

Но главный стимул для понимания «я» идет не от желания раз­вивать медицину, а от более глубокого стремления, общего для всех нас, — жажды понять самих себя. Как только самосознание появи­лось в результате эволюции, организм неизбежно задался вопросом «кто я такой?». Среди бескрайних пространств негостеприимного космоса и неизмеримого времени вдруг появился кто-то по имени «я». Откуда он пришел? Почему здесь? Почему сейчас? Вы, сделан­ные из звездной пыли, стоите теперь на холме, смотрите на звезд­ное небо и размышляете о своем происхождении и своем месте во Вселенной. Возможно, другой человек стоял на том же самом месте 50 тысяч лет назад и задавал тот же самый вопрос. Как однажды спросил мистически настроенный нобелевский лауреат Эрвин Шре- дингер: а был ли он действительно кем-то другим? Мы забрели — с риском для себя — в область метафизики, но, будучи людьми, мы не можем этого избежать.

Когда люди вдруг понимают, что их сознание и «я» образованы «простой» активизацией атомов и молекул в мозге, они обычно чув­ствуют разочарование, но это неправильно.

Сам Чарльз Дарвин время от времени испытывал сомнение:

«Я интуитивно ощущаю, что весь этот вопрос о Творении слишком глубок для человеческого разума. С таким же успехом собака может размышлять о разуме Ньютона! Пусть каждый человек надеется и верит в то, во что способен».

И в другом месте:

«Должен признаться, что я не могу видеть так же явно, как дру­гие и как мне бы хотелось это видеть, свидетельств замысла и милосердия вокруг нас. В мире слишком много несчастья. Я не могу убедить себя, что милосердный и всемогущий Бог замыс­лил ихневмонид (семейство паразитических ос), питающихся живыми телами гусениц, или кошку, играющую с мышью... С другой стороны, я никак не могу остановиться на мысли, что этот удивительный мир, и особенно природа человека, являет­ся результатом действия неразумной силы».

Эти цитаты¹ направлены против креационистов, но замечания Дарвина едва ли можно считать типичными для ярого атеиста, каким его часто изображают.

Как ученый, я на стороне Дарвина, Гулда, Линкера и Докинза. Я нетерпим к тем, кто воинственно защищает теорию разумного за­мысла, по крайней мере в том смысле, который люди обычно вкла­дывают в эти слова. Ни один человек, который видел рожающую женщину или ребенка, умирающего от лейкемии, не сможет пове­рить, что этот мир был создан специально для нашей пользы. Но как человеческие существа мы должны принять — со смирением, — что вопрос о первоначале всегда останется неразрешенным, не важно, насколько глубоко мы проникли в тайны мозга и Вселенной, которая создала его.