АПОТЕМНОФИЛИЯ: ДОКТОР, АМПУТИРУЙТЕ МНЕ РУКУ, ПОЖАЛУЙСТА

Жизненно важным для ощущения своего «я» является чувство, что ты находишься в собственном теле и обладаешь его частями. Хотя у кошки есть неявный образ своего тела (она же не пытается втиснуть­ся в крысиную нору), все же она не может сесть на диету, заметив, что растолстела, или разглядывать собственную лапу, мечтая, чтобы ее не было.

Апотемнофилия часто считается «психологическим» откло­нением. Была даже выдвинута идея, будто бы она происходит от фрейдистской фантазии о самосбывающихся желаниях, только роль большого пениса играет культя, остающаяся после ампутации конеч­ности. Другие полагают, что подобное состояние — стремление при­влечь к себе внимание, но почему это стремление принимает столь странные формы и почему так много людей, страдающих этим рас­стройством, держат свое желание в секрете большую часть своей жиз­ни? Ответа нет.

Честно говоря, я считаю эти психологические доводы неубеди­тельными. Рассматриваемое состояние обычно развивается с ран­него детства, и вряд ли десятилетний ребенок мечтает об огромном пенисе (хотя ортодоксальный фрейдист не исключил бы и такой ва­риант).

У меня есть и еще два наблюдения, которые я сделал, изучая таких пациентов. Оба наводят меня на неврологическое происхождение болезни. Первое: более чем две трети пациентов желают избавиться именно от левой конечности. Такое неравномерное распределение напоминает мне о бесспорно неврологическом расстройстве, сома- топарафрении (описание будет приведено позднее), при котором па­циент, перенесший инсульт в правом полушарии мозга, не только от­рицает паралич своей левой руки, но также настаивает, что эта рука ему вообще не принадлежит. Подобное редко встречается при ин­сульте в левом полушарии. Второе: мои студенты Поль Мак-Джош и Дэвид Брэнг и я обнаружили, что прикосновение к конечности ниже линии желаемой ампутации вызывает большой скачок КГР (кожно- гальванической реакции) пациента, хотя при прикосновении выше этой линии или к другим конечностям ничего подобного не проис­ходит. У пациента на самом деле на полную мощность включается сигнал тревоги, когда прикасаются к его конечности ниже указанной линии. Поскольку КГР сфальсифицировать очень сложно, мы можем быть уверены в неврологической природе данного расстройства.

Как объяснить это странное расстройство с позиции анатомии? Как мы знаем из первой главы, ощущения от нервов, регистрирующих прикосновение, сигналы от мускулов, связок и суставов проецируют­ся на первичную (51) и вторичную (52) соматосенсорные зоны коры внутри и сзади постцентральной извилины. Каждая из этих областей коры содержит систематическую, топографически организованную карту телесных ощущений.

Если какая-то конкретная часть тела, рука или нога, оказалась не представлена в этом врожденном каркасе образа вашего тела, то в результате, вероятно, возникает ощущение отчуждения или даже от­вращения к ней. Но почему? Почему пациент не просто безразличен к своей конечности? В конце концов, ведь пациенты с повреждением нервов, ведущих к руке, и с полной утерей чувствительности не вы­ражают желания ампутировать руку.

Ответ на этот вопрос заключается в ключевом понятии непри­ятия несоответствия, что, как вы увидите, играет решающую роль во многих формах умственных расстройств. Общая идея состоит в том, что отсутствие согласованности, или несовпадение, между результа­тами областей мозга может вызвать неприятие, психоз, дискомфорт или паранойю. Мозг не терпит внутренних аномалий, таких как не­совпадение между эмоцией и идентификацией в синдроме Капгра — и часто готов зайти абсурдно далеко, чтобы только не допустить это­го несовпадения или объяснить его. (Я подчеркиваю «внутренних», потому что к аномалиям во внешнем мире мозг куда более терпим. Он может даже забавляться ими: некоторые люди наслаждаются воз­буждением, в которое их повергает разрешение непостижимых тайн.) Не вполне ясно, где обнаруживается это внутреннее несовпадение и возникает неудовольствие.

получает сигналы от 52 и отсылает сигналы к миндалевидному телу, которое, в свою очередь, рассылает ответные сигналы активации к остальным частям тела.

В случае повреждения нервов поступления сигналов к 51 и 52 не происходит, так что не создается никакого несовпадения или рас­хождения между 52 и мультисенсорным образом тела в ВТД. При апотемнофилии, наоборот, поступление сенсорных сигналов от ко­нечности к картам тела в 51 и 52 не нарушено, но отсутствует место, куда должны отсылаться сигналы для конечностей от образа тела, поддерживаемого ВТД⁷. Мозг не может примириться с этим несо­впадением, поэтому это расхождение является ключевым для воз­никновения чувства «сверхприсутствия», умеренного неприятия конечности и сопутствующего желания ампутации. Это объяснение апотемнофилии пролило бы свет на повышенную КГР, а также на не­выразимую по сути и парадоксальную природу ощущения: часть тела не воспринимается как часть тела.

Этим общим соображениям соответствует и то, что если даже просто предложить пациенту посмотреть на его поврежденную ко­нечность через линзу, так, чтобы оптически уменьшить ее, ощущение этой конечности делается гораздо менее неприятным, возможно за счет уменьшения рассогласования. Для подтверждения этой гипоте­зы требуются эксперименты с контролем плацебо.

И наконец, в нашей лаборатории были проведены опыты со ска­нированием мозга четырех пациентов с апотемнофилией и четырех контрольных нормальных субъектов. В контрольной группе прикос­новение к любой части тела активировало правую ВТД. У всех че­тырех пациентов сканирование показало, что прикосновение к той конечности, которую каждый из них хотел удалить, не вызывало ак­тивности ВТД, в то время как прикосновение к другим — вызывало. Если мы сможем повторить результаты этого эксперимента на боль­шем количестве пациентов, это будет хорошим аргументом в пользу нашей теории.

Не находящим объяснения в нашей модели аспектом апотемно­филии являются сопутствующие сексуальные наклонности у некото­рых пациентов: влечение к людям с ампутированными конечностя­

ми. Эти сексуальные обертоны, возможно, и заставили предложить фрейдистское толкование этого расстройства.

Давайте сделаем другое предположение. Допустим, сексуальные «эстетические предпочтения» определенной телесной морфологии партнера диктуются отчасти формой образа тела, представленной и запечатленной в правой ВТД и, возможно, в коре центральной доли. Это объяснило бы, почему страусы предпочитают в качестве партне­ров страусов (предположительно, даже в отсутствие обонятельных сигналов) и почему свиньи предпочитают свиней своего вида, а не человеческих.

Развивая эту мысль, я предполагаю, что существует генетически определенный механизм, который позволяет шаблону образа тела (в ВТД) перейти в лимбическую цепь, тем самым определяя эсте­тические и зрительные предпочтения. Если я прав, то кого-то, чей образ тела наследственно оказался без рук или без ног, будут привле­кать люди, у которых отсутствуют те же конечности. Согласно этому взгляду, людей, которые хотели бы, чтобы им ампутировали ногу, бу­дут привлекать преимущественно люди с ампутированной ногой, а не рукой.