Тип переживаний и талант

Первым, что натолкнуло меня на идею о взаимосвязи между типом пе­реживаний и талантом, было обнаружение того, что все художники выда­ют относительно много Дв-ответов, а также то, что люди, щедро одарен­ные природой, имеющие талант сразу в нескольких областях, всегда попадают в зону амбиэквального типа (некоартивного или с незначитель­ной степенью коартативности).

Большинство талантов соответствует дилатированному типу. То, каким образом коартация воздействует на талант, какие таланты ею порождают­ся, каким образом здесь происходят изменения, имеются ли таланты, на которых коартация сказывается особенно благотворно, — все это еще предстоит исследовать.

На схеме типов переживания исследованные таланты распределя­ются примерно следующим образом (см.

Амбиэквальный тип (и только он) может включать все таланты. Но к ре­альной творческой деятельности будут чаще всего стремиться интроверсив- ные таланты. Интроверсивный человек может в определенной степени обла­дать талантами экстратенсивного типа. Это зависит от соотношения Дв и Цв, и, возможно, тем больше, чем сильнее он становится схож с амбиэквальным типом, и тем реже и тем в меньшей степени, чем далее он удаляется от амби­эквального типа. Экстратенсивные люди могут обладать интроверсивными талантами в зависимости от близости к акбиэквальному типу, но вблизи от средней линии проявление их искусства будет зависеть от игры случая.

У экстратенсивных людей единственно, где может обнаружиться большой та­лант, — это в музыке, лингвистике и некоторых видах технического творчества.

Однако все эти выводы пока приблизительны. Можно встретить, например, удивительного рисовальщика и среди экстратенсивных людей. Но между интро- версивным и экстратенсивным художниками будет существовать большая разница. Экстратенсивный художник является, прежде всего, репродуктивным в своем творчестве, а интроверсивный — созидающим. Вероятно, это можно сказать обо всех талантах, а именно: интроверсивный человек обладает со­зидающим талантом, а экстратенсивный — репродуктивным. Не отважива­юсь судить о музыке, но одаренность легким усвоением язьжов и технические способности являются репродуктивной деятельностью.

Классификация талантов в зависимости от интроверсивных и экстратен­сивных компонентов — трудная задача. То, как могла бы выглядеть такая классификация, показывает таблица 18 экспериментальных данных на од­ном только примере, относящемся к живописи [23] ^[24].

Конечно, эту классификацию можно сделать более подробной. Ведь в кон­це концов каждый художник является яркой индивидуальностью, которую трудно подвергнуть категоризации.

В других областях человеческой деятельности экстратенсивные люди могут обладать даром красноречия и поражать меткостью выражений, но, тем не менее у них плохо развито чувство языка: интроверсивные люди объединяют довольно слабое владение языком с глубоким чувством язы­ка. Творцы в области языка и великие ораторы — возможно, таковым был Лютер — должны быть одарены в обеих областях. Теоретически их можно отнести к амбиэквальному типу.

Экстратенсивные люди являются искусными, элегантными танцорами;

•kit

но по-настоящему наслаждаться эвритмическими танцами могут толь­ко интроверсивные люди.

Вопросом, заслуживающим особого внимания, является взаимосвязь типа переживания личности с почерком. Ни на что не похожий почерк име­ют интроверсивные люди, самый традиционный, но и безупречный — эк­стратенсивные люди.

Особый вид жестикуляции используется интроверсивными людьми, у экстратенсивных же она отличается традиционностью.

Противоположность между этими типами можно выразить следующим образом: интроверсивные являются людьми культуры [25] ^{[26] [27], а экстратенсив- ные — людьми цивилизации .}

Научно-теоретическая одаренность явно требует коартативности. Минимум коартации приведет разве что только к интроверсивному догматизму или голой экстратенсивной репродукции, в крайнем случае — к излишнему усердию, а максимум коартации приведет к пустому форма­лизму и схематизму.

Организационный талант является результатом соединения интровер- сивных и экстратенсивных моментов; он предполагает способность к ко­артации, причем доля экстратенсивных моментов явно преобладает.

Противоположным образом обстоит дело с талантом к наблюдениям: здесь, по-видимому, интроверсивные моменты являются более существен­ными, но и экстратенсивные не должны полностью отсутствовать. Слиш­ком большая интроверсия наблюдателя сделает его односторонним и дог­матичным.

Если тип переживания образованного испытуемого уже известен, то с некоторой надежностью удается отгадать его любимого филосо­фа: люди с большой интроверсией поклоняются Шопенгауэру, дила- тированно-амбиэквальные — скорее всего, Ницше, коартивные — Канту, экстратенсивные — своему сиюминутному авторитету, а может быть, христианском науке или чему-нибудь подобному.

Итак, совершенно ясно, что талант и тип переживания невозможно отделить друг от друга. Вероятно, нет ни одного таланта, полностью де­терминированного единственной причиной; скорее мы обнаружим опти­мальные типы переживания для определенных потенциальных талантов, которые, откликаясь на актуализировавшееся влечение, превращаются в талант. Впечатление о единичности таланта складывается только потому, что окружение стремилось сформировать какой-то один-единственный талант. Единственность может обусловливаться только влечением, но не конституциональной предрасположенностью. Талант ни в коем случае не является заключенной в самой себе «возможностью», на самом деле он состоит из следующих компонентов:

• предрасположенности, заключающейся в типе переживания (как и от многих других конституциональных предрасположенностей, которые принадлежат или коррелируют с этим самым типом пе­реживания);

• влечения, которое увлекает его и из потенциальной предрасположен­ности, создает феномен таланта.