в) АЬвиаШ (абстрактные ответы)

Абстрактные ответы нашего испытуемого не являются истолкования­ми формы, они относятся к средним частям или линиям пятна, к централь­ной части таблицы. Пациент не сравнивает воспринятую им форму с ви­зуальным образом, хранящимся в его памяти, как происходит обычно.

Рассмотрим все истолкования, связанные со средней линией.

На Таблицу Iвначале дается ответ «остов (скелет)», затем — «скелет, слегка скрытый оболочкой». Истолкование остовов, скелетов и т. п. встре­чается главным образом у невротиков, жалующихся на внутреннюю пусто­ту, тоску, безысходность, холод; а ответы, содержащие образы оболочки, закутывания, маскарада, нередко выдают тенденцию к искажению или при­творству.

На Таблицу II истолкованием, связанным со средней линией, являет­ся ландшафт, увиденный в перспективе, то есть опять же светотеневой ответ, только на этот раз позитивный, конструктивный. Можно даже ска­зать, что это — пересублимирование соответствующего аффективного заряда в творческую продукцию.

На Таблицу III впервые появляется ЛЬз1гас1а: энергия, позволяющая двум образам разбежаться друг от друга или не сближаться, а обозначе­ние двух мотивов движения, одного — центростремительного и другого----------------------------------------------------------------------------------------------

центрифугального (центробежного), иллюстрирует амбивалентность сред­ней линии.

На Таблицу IV — опять облако дыма, а затем — впечатление чего- то мощного, находящегося в центре, на котором все держится. На Табли­цу Vдается наполовину описательное истолкование: симметричное тело. На Таблицу VI — чисто описательный ответ: симметричная фигура с четко выделяющейся центральной осью, к которой все присоединяется; а потом опять абстрактное истолкование: белая линия посередине, силовая линия, на которую все нанизывается. На Таблицу VII— вначале опять одна из частей скелета, затем — источник огня и дыма, а также выделение цент­ра. На Таблицу VIII — вновь часть скелета. На Таблицу IX дается на­половину географическое истолкование, формально относящееся к свето­тени и наполовину описательное: похожее на фонтан возвышение центральной ветки. На Таблицу X (путь в парке) — опять светотеневое истолкование. И только в конце тестирования следует несколько простых ответов, а в последнем ответе еще раз выделяется середина, ко­торая истолковывается как коридор, охраняемый лающими собаками.

Таким образом, истолкования, опирающиеся на среднюю линию, име­ют разную формальную обусловленность — описательную и абстракт­ную; далее следуют как самые концентрированные, так и самые тончай­шие цветовые ответы Цв, ЦвФ и, наконец, светотеневые ответы. Оба основных аффективных состояния испытуемого — депрессивно адаптирующееся и эгоцентричное, — связаны со средней линией, что подтверждается самим содержанием ответов. Так, первое представ­лено частями скелетов и дорогой в парке, а второе — источником огня.

В этих абстрактных ответах речь идет о пространственной организа­ции тестовых таблиц, об отношении средней линии к периферическому окружению: средняя линия, на которую все нанизывается, и т. д. Но дер­жится ли (если мы допустим, что это обусловлено кинестезиями) средняя линия, притягивающая с магической силой внимание испытуемого на себя, за свое окружение или же, наоборот, боковые части активно придерживают­ся средней линии? Этот вопрос можно решить, если представить, что на среднюю линию не попадает ни одного кинестетического истолко­вания. Они намного чаще связываются с боковыми частями таблицы, и эти подлинные движения, клоуны, франты, человечки, хватающиеся за крас­ное, повсюду наделены движением, стремящимся к середине.

Для того чтобы у читателя возникла большая ясность, необходимо вос­пользоваться результатами психоаналитического лечения. Вот что пишет коллега Оберхольцер об Abstracts:

«Все в них вращается вокруг энергии, средней силовой линии, цент­рального энергетического пункта, энергетического центра. То же самое и на психоаналитических сеансах. Центральным пунктом был отец и его энергия. Это было и в символике сновидений. В одном из них отец (пос­ле смерти которого пациент тщетно пытался спасти его фирму от полного краха) был символически представлен в образе муравьиной королевы, прочно державшей в своих руках государство. В сновидении она «укуси­ла» пациента за палец. В другом сновидении он увидел себя проснувшимся и стал наблюдать за ночными светилами, отобразив их движение на кри­вой, проходящей через центр. Ассоциации, связанные с этим сновидени­ем, привели к начальному периоду бессонницы, которая возникла еще до появления навязчивых симптомов, после того, как он переволновался из-за выступавшей пары эквилибристов на канате. Потом пациент вспомнил еще более раннее время, когда он был мальчиком трех-пяти лет и у него было сильное желание увидеть «кончик» (гениталии) отца; тогда по ночам он часто просыпался в ужасе.

В этой связи я хотел бы указать на первое истолкование, данное на первое многоцветное пятно — Таблицу VIII. Испытуемый истолко­вывает красную фигуру сбоку как какое-то животное, похожее на мед­ведя или собаку, которое он представляет с «приземистым телом и ко­роткими ногами». После приведенных выше слов коллеги можно не сомневаться, что это далеко не случайно, особенно если учесть, что речь здесь идет о красной части пятна.

Не догадываясь о моих выводах, Оберхольцер продолжает:

«В ДЬs^rac^a совпадают Дв- и £(в-ряды ответов. Их содержание («энергия») говорит о том, каким будет неизвестное пациенту символи­ческое значение цветовых ответов. Это то, что хочет пережить пациент; в конце концов, это будет страстное желание соприкоснуться с мощью от­цовской потенции, которое реализовалось во многих сновидениях, увиден­ных пациентом до и во время психоаналитических сеансов.

Таким образом, в ДЬа^гас^а интроверсивные и наиболее аффективные содержания сливаются; склоняющиеся кинестезии и АЬэ^асЬа подходят здесь друг к другу, как ключ и замок. Стремление кинестезий пережить то, что находится в АЬэ^асЬа, является глубочайшим источником овладев­шей пациентом страсти, его настроений, обычно окрашенных тревогой и депрессией, его привычных эмоций. Из его психограммы видно, что все выходит именно отсюда: чувство несостоятельности, разобщенности с са­мим собой, неспособность быть гибким и гармоничным, желание пребы­вать в покое, найти твердую опору и единство с кем-нибудь».

Итак, эксперимент показывает, что та сила, о которой постоянно го­ворится в абстрактных ответах, является чем-то горячо желаемым, наде­ленным глубочайшими аффектами; опорой и целью кинестезий. Установ­ка по отношению к этой силе отличается пассивностью, бессознательное пытается отыскать в ней поддержку для себя. В результате бессознатель­ной захваченности аффектами эта сила действительно производит что-то вроде магического воздействия и означает для пациента жизненный центр, а также то, что в глубочайшем бессознательном пациент не обладает этим центром активно, а только лишь стремится пассивно получать.

В действительности, так все и произошло. Как мне сообщил Оберхоль- цер, истерические симптомы, о существовании которых можно догады­ваться по данным эксперимента, и которые на самом деле только перио­дами выступали в форме тяжелейших приступов головокружения, доходящих до обмороков, а на самом пике сопровождались рвотой и диа­реей (поносом), а также полной глухотой на левое ухо. Такие пароксизмы существовали с самого первого сеанса психоанализа. Когда в более поздней фазе психоаналитического лечения сформировавшийся перенос был объяс­нен глубоко бессознательной глобальной установкой пациента, то после большого истерического приступа симптомы прекратились. Этими присту­пами головокружения и предшествующей им полной глухотой левого уха пациент уже после полной ликвидации отцовской фирмы продолжал пла­тить свою дань той глобальной установке. Левая сторона вообще очень часто символически представляет женские качества. Оказалось, что па­циент достаточно долго не допускал в свои ассоциации тот факт, что его мать, насколько он это может вспомнить, плохо слышала на левое ухо, что в какой-то мере объясняет определенную долю идентификации с ма­терью при появлении симптомов.