ЧТО ТАКОЕ ЧУВСТВО ОСЯЗАНИЯ?

Первые представления, которые Рудольф Штайнер положил в основу своего общего учения о чувствах, находятся в докладах с общим названием «Антропософия», прочитанных им в 1909 году.4 Там он говорит о десяти чувствах, не включая в их состав, в отличие от последующих представлений, ни чувство осязания, ни чувство Я.

Из этого видно, что об «осязании» говорится в противоположность «чувству осязания», и что некий род осязания лежит в основе четырех «средних чувств». И когда Рудольф Штайнер добавляет, что «посредством чувства осязания воспринимаются поверхности внешнего мира», тогда мы начинаем понимать, что он имеет в виду.

Еще точнее выражается он на эту тему в книге, явившейся результатом переработки вышеупомянутых докладов, изданной лишь позже в неполной форме. 5 Там он говорит:

«У того, что мы называем чувством осязания, чувственный характер проявляется не в том же виде, как у десяти перечисленных чувств. Оно передает внешнее давление, противодействие, твердость, мягкость. Оно представляет существо того, что называют «давлением». Это ни в коем случае не простой процесс. В действительности мы не непосредственно испытываем давящее на нас тело, но тот факт, что им обусловлено давление на нашу кожу в том или ином месте, или требуется большее или меньшее усилие, чтобы произвести давление на тело».

В заключение отмечены основополагающие различия между ощущением тепла и осязательным ощущением и указано на то, что там мы воспринимаем свойства самого предмета, здесь же речь идет о самоощущении. Осязание передает нам не качество ощупываемого предмета, но взаимоотношения, в которых я сам нахожусь с этой вещью, принадлежащей внешнему миру.

Мы испытываем «осязание», но не «осязаемое». В осязании лежит активность воспринимающей личности, которая проявляется также в «средних чувствах». Но там открывается нам затраченная осязательная активность чувственного впечатления, которое лежит по ту сторону осязания. «Осязание» жидких субстанций дает нам восприятие вкуса, «осязание» температурных состояний дает нам ощущение тепловых качеств и т. д., так что различие между осязанием как активностью и чувством осязания отчетливо видно. О последнем же Рудольф Штайнер еще в 1910 году, в упомянутой выше книге, говорил: «То, что непосредственно ощущается при осязании, можно всегда найти в области трех перечисленных здесь чувств. Тело, которое производит на меня давление, обусловливает, например, смещение положения внутри моей телесности; это может быть воспринято чувством жизни, чувством собственного движения или чувством равновесия. Так что чувство осязания само по себе в этом описании рассматривается как вид пространства, внутри которого воспринимается опыт трех других чувств по отдельности или в различных комбинациях.

Когда Рудольф Штайнер в 1916 году вернулся к рассмотрению своего учения о чувствах", он дал чувству осязания его собственное место. Он добавил также чувство «Я» и тем самым пришел к двенадцатиричности чувств. Об осязании он сказал, что оно является «тем чувством, посредством которого человек наиболее материальным образом вступает в отношения с внешним миром. Посредством чувства осязания человек, в некотором смысле, сталкивается с внешним миром... но, тем не менее, процесс осязания разыгрывается в пределах кожи человека».

Здесь чувство осязания признается в его самостоятельности, носишь постольку, поскольку посредством его мы воспринимаем не окружающий мир, но его воздействие на нас посредством поверхности нашей кожи, так что мы можем говорить о том, что чувство осязания представляет собой своего рода «пред-чувство», которое передает нам не первичный, но только вторичный чувственный опыт. То, что я воспринимаю, это состояния моего собственного тела, которые, собственно, принадлежат области чувства жизни, собственного движения и равновесия. Само «осязание» остается скрытым для моего сознания, хотя я постоянно наполнен переживаниями, которые получаю посредством чувства осязания. По при осязании мы имеем дело вовсе не с переживанием восприятия, поскольку оно перекрывается другими чувственными впечатлениями. Также в языке нет специальных обозначений для осязательных качеств, но мы употребляем для этих впечатлений слова: мягкий, твердый, острый, тупой, гладкий, шероховатый и т. д. Эти обозначения представляют не содержания восприятия, но суждения; множество чувственных впечатлений и ощущений собираются воедино, и результат их обозначается одним словом. «Острое» столь же мало является осязательным ощущением, как и «тупое»; сюда, пожалуй, вплетены эмоциональные ощущения, зрительный опыт и жизненные ощущения.

Здесь дело не в игре слов, но в необходимом разграничении, поскольку иначе мы не сможем прийти к действительному постижению чувства осязания.

Ибо оно не открывает нам взгляд на внешний мир, но дает смутное переживание границ нашего телесного существования.