Отказ от отца как особый вариант посттравматической симптоматики

Если окружающие не в состоянии оказать ребенку достаточную помощь, которая позволила бы ему, хотя и с болью, но без больших срывов личности, преодолеть развод (гл. 1), то "Я" ребенка прибегает к подсознательным механизмам обороны, которые, так сказать, временно кладут конец кризису, длящемуся порой недели, месяцы, а иногда и больше года, и вместе с тем опасной психической деструктуризации (гл.

переоценку объекта. Подчиненность метит, однако, и определенный образец объектоотношений, который в качестве вида внутренней модели применяется к различным объектам, переносится на них. У каждого человека есть определенное (часто очень ограниченное) число внутренних образцов объектоотношений, которые тесно связаны между собой. Нередко они имеют также оборонительную функцию. Так, подчиненность защищает от опасности как перед собственной агрессивностью, так и перед агрессивностью объекта.

*Ср. (дифференцированное) теоретическое представление на с. 285 и далее.

ребенка, имеются две сменяющие друг друга версии: мама считает только отца злым и виноватым, папа — исключительно маму. Если ребенку удастся подключить себя к одной из этих двух версий, то можно будет многого достигнуть: один, избранный таким образом родитель будет освобожден от вины и ребенок сможет снова ему доверять. Улучшение отношений не будет больше подвергаться опасности со стороны собственных агрессий, которые в дальнейшем он направит только на (одного) виноватого родителя. На него можно будет также взвалить и собственное мучительное чувство вины. Чем злее и недостойнее любви кажется тот, тем меньше поводов у ребенка доверять "этому человеку" в дальнейшем и в будущем развод начинает ему казаться лучшим разрешением проблемы. К этому добавляется, что ребенок замечает, как хорошо действуют его "взгляды" на родителя, освобожденного таким образом от вины. Снова просыпаются все желания по поводу двойственного союза и неделимого внимания со стороны одного из родителей.

Но кто из обоих должен стать высоким избранником? Для большинства детей, в основном для тех, кто после развода остается с матерью, в высшей точке кризиса ко времени ставших невыносимыми страхов решение вполне объяснимо — это мама. И именно по двум совершенно равноценным причинам.

*Ср. в противоположность к этому Ютту (с. 269), которая под давлением мучительного чувства вины повела себя по-другому и приняла решение в пользу отсутствующего отца.

* чем яснее родители отрицают общую вину и, таким образом, делают другого (злым) носителем вины;

* чем яснее показывают они ребенку свою ненависть друг к другу и каждый подчеркивает непростительность поведения другого.

Если же в противном случае отец приобрел бы для ребенка повышенное психическое значение, то тот стал бы бороться за сохранение этих отношений; если возникающие после

**Важность объектоотношения умышленно поставлена на первое место. Она не обязательно соответствует интенсивности внешних отношений: ср. некоторыге различныге триангулярныге функции отцовского объектоотношения.

модель своей. Он воспринимал отца без благодарности, рассматривая все, что тот делал как "долг и обязанность", и едва ли засчитывал ему что-либо в заслугу. Отец в силу разочарований и неуверенности, которые он переживал в отношениях с сыном, позволил соблазнить себя возможностью замены своей персоны материальным благосостоянием, вместо того чтобы добиваться активных эмоциональных отношений с ребенком, т.е. нового примирения.

Характер, который Антон придавал своему объектоотношению к отцу после развода, создавался не без участия его родителей. Однако в первую очередь на этом примере особенно чеканного "симптома" я хочу еще раз показать, что в послеразводных отношениях и сами дети принимают совершенно персональное и активное участие. И именно с двух позиций, как мы наблюдали и у родителей (гл. 1, 2, 9): во-первых, они ни в коем случае не являются только реагирующими, а своим поведением влияют на поведение родителей.

10.3.