Дифференциальная диагностика и коморбидность БПР и РДВГ у детей

Игорь Марценковский, Инна Марценковская, Украинский научно-исследовательский институт социальной, судебной психиатрии и наркологии МЗ Украины, г. Киев

Врач травмпункта заходит в перевязочную, чтобы осмотреть пациента, восьмилетнего мальчика с предполагаемым переломом руки.

Не обращая внимания на вошедшего доктора, ребенок продолжает громко плакать, вырываться, пытается укусить мать за руку. «Я не могу его отпустить, он убежит или перевернет ваши инструменты.!», - оправдывается женщина.

Врач просит рассказать, как ребенок получил травму. Женщина сообщает, что Сергей спрыгнул с двухъярусной кровати, и она думает, что он сломал руку.

«Я сказала сыну, что он может что-то сломать, но он все равно прыгнул!

Он никогда не слушается», - жалуется мать.

«У него расстройство с дефицитом внимания/гиперактивностью», - объясняет женщина, насильно усаживая мальчика на кушетку.

Мать ребенка начинает плакать: «Я не знаю, что делать! Мы лечили его у детских психиатров, пошли в школу на год позже, несколько раз лежали в психиатрической больнице, но от лечения, нам кажется, состояние сына не улучшается. Проявления болезни то исчезают, то возобновляются. Несколько месяцев в году сын может быть спокойным, нормально себя ведет, играет с другими детьми, затем кардинально меняется и становится совершенно непредсказуем.

Несколько месяцев назад после консультации детского психиатра в Германии ребенку назначили метилфенидат.

В Украине Сережу лечили нейролептиками, ему назначали тиоридазин, рисперидон, оланзапин. Эффективность лечения оказалась сомнительной, он плохо учился, после приема лекарств ребенок становился неуклюжим, рассеянным, изо рта бежала слюна. Позднее появился тремор рук, и нейролептики отменили.

В Германии у мальчика диагностировали РДВГи оппозиционно-демонстративное расстройство, в Украине с этими диагнозами не согласились. Детские психиатры пришли к выводу, что у ребенка расстройство личности, связанное с органическим поражением мозга, а гиперактивность, оппозиционное поведение и гипомания - его проявления. Специалисты признают, что ребенок плохо переносит нейролептики, но не видят им альтернативы.

«Мне кажется, у вашего ребенка не РДВГ, а мания! Пытался ли кто-то из врачей исключить у ребенка биполярное расстройство ?», - спросил травматолог,

«вспоминая» то, чему его учили в медицинском университете.

Описанная ситуация достаточно показательна в Украине, также как в США и странах Европы врачи общей практики нередко сталкиваются с ^диагностированными психическими расстройствами у детей [1]. Каждый четвертый взрослый и пятый ребенок имеют данные проблемы. У значительного количества таких детей диагностируют более одного расстройства психики и поведения [2, 3]. Границы между этими нарушениями часто размыты, дети с тревожными расстройствами могут иметь аффективное расстройство, с расстройствами поведения - страдать от депрессии. С коморбидными расстройствами психики и поведения нередко сосуществуют зависимые формы поведения, в том числе алкоголизм и наркомания.

БПР и РДВГ - психические расстройства с высоким уровнем коморбидности у детей. Значительное перекрытие между спектрами симптомов этих состояний обусловливает сложность их дифференциальной диагностики в реальной клинической практике. Еще большую сложность вызывает правомерность двойной диагностики БПР и РДВГ.