Асинхронное развитие объектоотношений при неполном триангулировании

Как мы установили, существование доступного отца во многих отношениях облегчает тяжелый и богатый конфликтами процесс индивидуализации ребенка на втором и третьем году жизни. Он открывает ребенку возможность альтернативного опыта отношений; благодаря этому и своим отношениям с матерью ребенок может (и должен) начать воспринимать себя отдельно от матери; отношения родителей в то же время преподносят ему модель, утешающее в какой-то степени доказательство фундаментальной возможности существования независимо от матери и тем не менее сохранения с нею тесных отношений; наконец, отец помогает ребенку быть более гибким в его автономно-регрессивных конфликтах в отношении близости и отдаленности от матери, помогает ему так выражать свои сиюминутные желания и потребности, чтобы оставаться способным двигаться в пространстве между матерью и "также, однако, не только материнским" отцом и таким образом легко принимаются решения, и отношение к матери освобождается от

ненужных дополнительных нагрузок.

Психическое отсутствие отца из-за смерти, развода, одиночества матери или, как в случае Симоны, из-за отхода отца от семьи или же из-за отсутствия отца по причине его профессиональной занятости представляет собой одну, но экстремальную вероятность того, как сильно может пострадать этот процесс взаимовнедрения индивидуализации и триангулирования. Но иногда все же бывает так, что этот, так называемый третий объект существует — и это не обязательно отец, — который так или иначе, если и не полностью, но все же исполняет функции триангулирования.

Отец

отсутствует нижнее соединение. Такой отец остается тем не менее очень важным для развития объектоотношения у ребенка. Ребенок может отличать материнский объект от отцовского, находит в отце также защиту, в которой он так нуждается для освобождения от матери и в случае угрожающе-агрессивных конфликтов с матерью отец остается в его распоряжении. Что отсутствует, так это, во-первых, прогрессивно воздействующий опыт собственного исключения, когда мать и отец заняты друг другом. Во-вторых, отсутствует утешающая и дающая уверенность модель несимбиозного любовного отношения к матери и, наоборот, освобождение от симбиоза, который репрезентует отец, становится синонимом освобождения от отношений. Поскольку ребенок в основном общается или с отцом, или с матерью, то одновременные отношения с двумя объектами не только трудны для него, но два отношения становятся взаимоисключающими. Отсутствующее соединение между родителями заставляет ребенка постоянно опасаться за отношения с одним из них и приводит к тяжелопереносимым конфликтам лояльности. Такие дети, если и способны построить зрелые несимбиозные отношения с отцом, но не в состоянии, однако, довести до конца процесс индивидуализизации в объектоотношении к матери. Итак, развитие объектоотношений протекает асинхронно. Эти дети в определенной степени постоянно колеблются между неодинаково

зрелыми формами объектоотношении к отцу и к матери со всеми относящимися к этому различными запросами, ожиданиями и аффектами. Остается отец физически и эмоционально досягаемым, ребенок способен при условии других благоприятных обстоятельств обрести определенное душевное равновесие.

Эта асинхронность развития отношений является одной из чаще всего встречающихся причин того, почему после-разводный кризис у многих детей протекает столь драматично. Она выдает себя тем, что за кризисом особенно быстро следует показательная регрессия. У Александра (с. 105) после ухода отца едва ли прошло две недели, а агрессивно-растерянные ссоры с матерью приняли уже полную силу. Наоборот, у Стефании послеразводный кризис нарастал очень постепенно и растянулся на несколько месяцев. Объяснение этих различий не является для нас более загадкой. Собственно, в случае Александра речь идет не о регрессии его объектоотношения к матери, а о внезапном исчезновении отца, которое вызвало к жизни глубокие, удерживаемые латентно конфликты, застрявшие в определенной степени в "фазе нового приближения" и манифестирующие сейчас объектоотношение к матери.